«Я БУДУ СТОЯТЬ К МОЩАМ СВЯТИТЕЛЯ НИКОЛАЯ КАК ВСЕ»

Протоиерей Игорь Фомин о том, что отвечать на критику очереди к мощам святителя Николая, нужно ли «мучить стоянием к святыне» маленьких детей и будет ли толк от стояния, если человеку нет дела до Христа.

Почему мы «приватизировали» святителя Николая?

– Отец Игорь, самый частый об очереди к мощам святителя Николая Чудотворца: зачем стоять туда, если в одной Москве – 25 храмов с частичками мощей того же святого. Что на это ответить?
– Церковь – это организм, общность, и мы являемся частичкой этого большого-большого единого организма. Церковь объединяет нас в Евхаристии, в молитве, и она нам дает возможность всем вместе поучаствовать в едином большом торжестве – это поклонение мощам cвятителя Николая.
Причем мы знаем, что в мире есть множество поместных православных церквей. Но именно Русская Православная Церковь – так сложилось – особенно прибегает к святителю Николаю. С чем это связано? Очень трудно сказать, может быть, мы на него очень похожи, хотя он никогда и не был на Руси.
– Чем же?
– Может быть, своей горячностью, причем в любом вопросе, даже в таком, как заушение Ария, и в милосердии тоже. Одним словом, мы «приватизировали» святителя Николая и от этого только получаем пользу. Церковь нам дает возможность всем вместе прикоснуться к святыне, причем, преодолевая определенные трудности: трудности в виде очереди к мощам.
– А в вашем храме есть частица мощей Николая Чудотворца?
– Да! Милостью Господней мы получили эту частичку от человека, который строил нам временный храм – храм святителя Николая. Это для нас был великий дар. Но я всех своих прихожан все равно призвал обязательно сходить к мощам в храм Христа Спасителя.
Я буду служить там, но с семьей мы обязательно тоже пойдем в очередь, будем стоять, как и все: у нас не будет vip-прохода слева, справа, сверху, снизу. Потому что стояние в очереди – это маленький подвиг.
– Можете пояснить, в каком плане это подвиг?
– Взаимоотношения святых и нас, еще воинствующей Церкви («Церковь воинствующая» – так называют христиан, живущих ныне на земле, «Церковь победившая» – это христиане, достигшие Царствия Небесного – ред.), это, на мой взгляд, всегда родительско-детские отношения. И отношения Бога и человека – родительско-детские. Мы видим, как Господь проявляет милость к нам, и должны понять, как же проявить в ответ благодарность.
Мне кажется, здесь и кроется ответ на вопрос, зачем стоять к мощам в храм Христа Спасителя много часов. Потому что родитель всегда делает что-то необычайно хорошее для своего ребенка, а ребенок, воспитанный и наученный, хочет за это как-то сказать «спасибо». Как же он это сделает? Он может приготовить маме и папе бутерброд; может нарисовать родителю какую-нибудь каляку-маляку; или сделать что-нибудь совершенно потрясающее, замечательное из твоих обоев, так что придется потом заново делать ремонт.
Ребенок благодарит родителя совершенно неумело, но – от всего сердца, так, что это намного дороже каких-нибудь бриллиантовых сережек или элитных запонок, швейцарских часов. Поэтому родители, бабушки хранят наши детские рисунки, далеко не Пикассо, а нечто ужасное и непонятное, или поделки из глины, о которых если не сказать, что это ваза, то и не поймешь. Но она сделана ребенком маме на день рождения в 5-6-летнем возрасте, и это ценно!
Тот, кто хоть как-то, хоть немножко был связан в молитве со святителем Николаем, понимает, что святой исполняет прошения. Как это ни ужасно, ни странно и ни радостно, он исполняет наши прошения…
– Почему это ужасно?
– Потому что мы не всегда просим нужное и необходимое, а святитель Николай почти всегда исполняет эти просьбы, вот это удивительный момент.
– Это ваш личный опыт?
– Это опыт пасторский, скажем так, то, что я вижу, что выпрашивают и прихожане и окружающие меня люди, а потом не знают, что с этим делать…
Протоиерей Игорь Фомин. Фото: Ефим Эрихман

Не способен на подвиг – не способен и на доброе дело

– Но, что бы мы ни просили, стояние в очереди – это наш маленький подвиг! Нужен ли он святителю Николаю? Нет, не нужен. Нужен ли он Богу? Наверное, тоже не нужен. Когда ребенок играет в кубики, эта игра родителям не нужна. Но, когда тебя малыш зовет играть с ним, ты идешь, хотя охотнее бы прилег отдохнуть и книжку почитал, или подготовился бы к завтрашнему дню. Играешь и понимаешь: действительно, какая замечательная игра! Сейчас мы построили из кубиков домик для какого-нибудь Чебурашки. А этот Чебурашка, оказывается, очень мило играет с Крокодилом Геной. Для родителей это умилительно, замечательно и прекрасно. А если вдруг родитель видит, что в этом домике Чебурашка «впаривает» наркотики Крокодилу Гене, то, естественно, он будет напрягаться и думать: «А, может быть, браться за ребенка, браться за ум?»
Господь видит, во что мы играем здесь, на Земле. Играем ли мы в умных и рассудительных философов, которые говорят, что надо или не надо стоять в очереди? Играем ли в тех простаков, которые стоят в этой очереди? Или в каких-либо супер-пупер богословов? Господь на это всё смотрит.

Может быть, для жизни вечной это не так важно. Но для Бога важно, во что играют Его дети.

Наша «игра» в то, что мы стоим в очереди, наверное, не будет осуждена Богом, а будет дополнением к молитве о нас святителя Николая.
Поэтому я считаю, надо постоять. Надо посмотреть на себя: возникнет ли у тебя раздражение, или, наоборот, умиление, будет ли терпение или жертвенность помочь кому-то в этой очереди?
Я помню, когда мы стояли к поясу Пресвятой Богородицы, люди вокруг были совершенно разные. Стояли там же, где и сейчас стоят – где плавают корабли с музыкой и танцующими людьми. Кто-то пил энергетики, кто-то играл в телефоне в игры, в карты и тому подобное. И… это было прекрасно.
– Почему?
– Потому что лучше молодые люди будут стоять здесь, чем – сидеть на спинках лавочек и плевать через губу. И потом, мы не знаем, как коснется их сердец это стояние к святыне. Может быть, это воспоминание когда-то и где-то на них так подействует, что станет решающим, поворотным моментом в жизни. Скажем, человек начнет женихаться к какой-нибудь красивой девушке и упомянет вдруг, что он стоял в очереди к поясу Пресвятой Богородицы, и это будет последним и решающим аргументом, чтобы поразить ее сердце. Мы не знаем, как это отзовется. Но то, что это положительный момент – безусловно.
– Есть еще важное возражение: что лучше бы те часы, что потрачены на очередь, люди бы потратили на посещение хосписов, больниц, детских домов и какую-то другую полезную деятельность. Что тут сказать?
– Это мы, кстати, можем услышать не только из уст противников Церкви и атеистов, но и из уст церковных людей. Мне кажется, человек, не способный на подвиг стояния в очереди, не способен и на подвиг сходить в хоспис. Если он здесь не способен проявить себя, то не проявит и в другой, более тяжелой области, такой, как уход за тяжелобольными и помощь в детском доме. Причем, я хочу разграничить: помощь в детском доме деятельная, а не подарками, не подачками, которые никому не нужны.
Поверьте мне! Совсем другое дело – прийти и отдать хотя бы маленькую частичку себя конкретному ребенку, который больше всего нуждается во внимании, а не в колбасе или игрушке. Я говорю это ответственно, потому что мы не только в Москве и в Московской области ездим в детские дома, но и за пределами Московской области, где дети ходят в разных ботинках. Даже там они все равно нуждаются, в первую очередь, в общении.

Так что очередь – это личностная проверка тебя, твоего воспитания «на вшивость», для того, чтобы ты увидел свой внутренний мир.

И я считаю, что она очень хороша именно для городских жителей. У нас же все расписано по секундам: сон по секундам, еда по минутам. Наверное, только на соцсети отведено неограниченное время, которое пропадает, а все остальное очень серьезно регламентировано. Мы нигде не остаемся наедине с собой, мы этого боимся! Приезжаем на дачу, и пока телевизор не включили, нам кажется, что окружающая нас тишина убивает. Мы, городские жители, не умеем ждать, нам подавай всё и сразу! Если на 2 минуты раньше закрылась поликлиника или на минуту позже открылась – всё, мы уже в панике начинаем кричать: «Где же справедливость?!», «Доколе это будет продолжаться?!». У нас нет терпения.
А очередь очень хорошо тебя останавливает: постой неопределенное количество времени – кто-то стоит час, кто-то три часа, кто-то – пять. Ты не знаешь, сколько простоишь. Побудь наедине с собой, помолись! Да, допустим, ты прочитал уже все акафисты, все молитвы, уже в соцсетях побывал, селфи сделал. А теперь – просто постой и помолись. Даже не помолись, а помолчи, побудь наедине с собой.
Вы помните, наверное, прекрасный рассказ о том, как к митрополиту Сурожскому Антонию пришла монахиня и говорит: «Батюшка, я двадцать лет молюсь, и Бог мне не отвечает». Он сказал: «А ты пробовала помолчать, чтобы услышать ответ? Ты не даешь Богу возможности говорить с тобой».
Очередь тоже к этому нас располагает. Побудьте в толпе наедине с собой – это принесет неизреченную пользу!
Фото: Ефим Эрихман

Родители подвижничают, а дети плачут?

– Отец Игорь, многие берут детей в очередь – детей старше года, которые не могут пройти по льготам. Некоторые малыши устают, они там плачут, им тяжело. Но они не выбирали это стояние – просто пришли вместе с родителями! Получается, родители подвижничают, а дети плачут. Как здесь быть? Брать детей или нет?
– Я считаю, что надо обязательно брать. Даже маленьких детей. Но – их надо к этому готовить.
– Как?
– Им надо объяснить, куда и зачем мы идем, что будет, о чем ты можешь помолиться. Причем это не делается прямо накануне, пока ты им завязываешь шнурки на ботинках. Это делается заранее. Нужно сказать: «Мы идем, чтобы молиться о том и о том. Может быть, у тебя есть какая-нибудь нужда, может быть, у тебя есть, за что поблагодарить Бога и проявить такой подвиг?»
В очереди к поясу Богородицы мы тоже стояли с маленькими детьми. Все были очень воодушевлены, настроены достоять до конца. Но стало холодно, мокро, и мы все-таки ушли из очереди. Однако мы детей всячески поблагодарили за то, что они сходили, проявили подвиг, дома им устроили даже торжественный ужин. Сколько ребенок смог, столько и выстоял! Некоторые взрослые не выдерживают, начинают нервничать, капризничать, биться в истериках, а уж что говорить о детях!
Слава Богу, наш Господь не бюрократ, то есть не обязательно отстоять от самого начала, для того, чтобы получить благодать. Помните историю о том, как один святой дошел до Иерусалима, но посчитал себя недостойным войти в святой город, а только взял три камушка оттуда и ушел. И вдруг иерусалимский Патриарх Софроний говорит: «Остановите паломника из Грузии! Он всю благодать унес!». Здесь – то же самое. Бог смотрит на наши с вами намерения. Он понимает, что у каждого – силы ограничены. Самое главное: к чему мы стремимся.
В следующий раз ребенок пойдет уже не на 30 минут, а на полтора часа. И, Бог даст, когда он вырастет, то это событие останется в его памяти. Так что не надо подходить к очереди начетнически: отстоять, приложиться, прочитать акафист – и всё, будет мне счастье! Не всегда. Если так механически, рыночно подходить – я тебе, ты мне – то ничего не будет.
– Как относиться к словам критиков этой очереди о том, что очень многие стоят, не зная толком, зачем? Или относятся к мощам по-язычески: «я приложусь, святитель исполнит мои желания, а дальше мне до Церкви нет дела»?
– «Захочешь рассмешить Бога, расскажи Ему о своих планах» – мы же прекрасно знаем эту поговорку. Сейчас тебе нет дела до Церкви, но ведь ты можешь приложиться, всё просимое тобой исполнится, и после этого ты без Церкви жить не сможешь! Придешь туда, где все твое свершенное наполнится жизнью, смыслом.

Бог – это великий Режиссер, Который планирует человеческую жизнь настолько мудро, настолько неизвестными путями ее строит, что прогнозировать нашу жизнь невозможно.

Критики, которые говорят, что там язычники… Ну, сейчас язычники, а завтра – верующие люди. Сейчас они находятся в состоянии потребления, как маленькие дети – они всё едят, надевают, носят, рвут, царапают, портят и тому подобное. А потом вырастают и начинают с таким уважением относиться к твоему труду, что диву даешься. Точно так же и здесь: постоит человек, постоит, а потом в жизни обязательно встретится с Богом.
– Вам известны такие примеры среди ваших прихожан? Жизнь которых менялась после соприкосновения со святыней.
– Один из первых благотворителей журнала «Фома», который несколько лет финансировал журнал и дал ему жизнь, и при этом шел на совершенно неимоверные подвиги: когда у него не было средств платить за журнал, он продавал квартиру и давал деньги.
Так вот он организовал паломническую поездку в Иерусалим, причем не первую по счёту, но во все предыдущие он ездил, скорее, как скептик: смотрел на нашу веру. Придя в Иерусалимский храм, он приложился к Камню Помазания, как и все, чтобы не выделяться из общей череды. Но, по его словам, поднялся он от этого Камня Помазания совершенно другим человеком! Он поднялся верующим.
Таких случаев очень много. Перерождение человека – это настоящее чудо. Как было с апостолом Павлом: он сегодня еще был гонителем, и вдруг через три дня превращается из Савла в Павла, в апостола. Таких людей, которые полностью изменят свою жизнь, я полностью уверен, в очереди будет очень много.
Будут ли там отпавшие от Церкви? Обязательно будут, и в этом ничего нет удивительного. В последней главе Евангелия от Матфея рассказывается о Вознесении: как многие увидели это, развернулись и ушли, отпали от Церкви. Осталась только горстка учеников.
А для других – всё, закончилась «кормушка»: Он с нами побыл, мы в чудесах покувыркались, хлебушка наелись, рыбкой напитались, нам было интересно, познавательно, интеллектуально, весело, хорошо, но дальше мы идти не способны. Да, и такие тоже будут. Это жизнь! На какое-то время они отпадут, потом – придут, и ничего здесь страшного для Церкви нет. Это больно для Бога как любящего Отца, но Господь нам дает свободную волю, и мы ею вправе пользоваться, как угодно.
Фото: Ефим Эрихман

Пробки, перекрытые улицы и плохая организация…

– Давайте опять вернемся к критикам.
– С удовольствием.
– Вот вы говорите про свободную волю. Свободная воля одних людей – стоять в очереди на набережной Москвы-реки к мощам, а свободная воля других – как обычно ездить по центру города. Они не хотят стоять. Но вынуждены терпеть неудобство из-за тех, кто хочет. Даже некоторые люди церковные этим возмущаются, мол, разве нельзя было привезти мощи в храм на окраине города. Что можно ответить тут – про пробки, про перекрытые на два месяца улицы?
– Да, это действительно неудобно для некоторых людей. Но если раньше полностью перекрывались какие-либо улицы, сейчас этого уже нет: движение перекрывают частично. И даже если это создает кому-то неудобство, оно, я думаю, тоже засчитается как своего рода подвиг.
А потом, обратите внимание: сейчас лето, дети разъехались на каникулы, взрослые – в отпуска. Так что все очень грамотно было спланировано в принесении этих мощей.
Есть еще момент: мы всегда чем-то недовольны. Недовольные найдутся всегда: почему перекрыли, почему не перекрыли, почему дождь идет, почему не идет?..
– А как вы относитесь к тому, что говорят «на святынях наживаются»? Начиная с того, что по ходу очереди стоят палатки, где продают масло, иконки, акафисты, и заканчивая тем, что вокруг таких очередей часто собираются мнимые нищие, мошенники? То есть – что принесение святыни становится поводом для кого-то заработать денег.
– Во-первых, там же нет принудительной покупки билета. Нет же такого, что ты не пройдешь в храм, если не купишь свечечку или иконочку. Человек сам выбирает. Он может дома накрутить бутерброды, взять термос и прийти. А другой знает, что без комфорта он жить не может, и поэтому готов отдать 500-1000 рублей за еду, которую ему предложат на набережной.
Но ведь кроме всяких яств платных, там есть и бесплатные: чай бесплатный в автобусах, волонтеры развозят воду, еду, раздается бесплатная литература. Молодежный отдел Московской епархии вместе с Комиссией по миссионерству и катехизации напечатал почти полмиллиона листовок для бесплатного распространения. Сейчас готовятся к печати 50 тысяч книжечек про святителя Николая. Так что там не только будет нажива со стороны, но и очень серьезная работа Церкви среди людей, которые придут.
Будут обязательно и какие-то профессиональные нищие. А как по-другому нас к милосердию сподвигнуть? Наверное, по-другому не сподвигнешь! Ведь нищие возникают не там, где хорошо подают, а там, где в этом нуждаются люди.
– Вы имеете в виду, что сами дающие нуждаются в том, чтобы подавать?
– Да, чтобы хоть так оказывать милосердие, чего-то себя лишить! Милосердие – это же всегда лишение. Меня всегда очень поражал Саров в этом плане. Я несколько раз был там, это закрытый город, где каждый друг другу знаком. И даже там есть свой нищий! Откуда он взялся, и почему он там? Никто не знает. Нищие – это лакмусовая бумажка общества. Мы думаем, что развращаем их подачками, и, наверное, бездумное откупание от нищих – действительно неграмотный подход. Но когда ты подходишь с умом к подаянию, тогда и нищие тебе сразу становятся необходимыми.
– Как вы считаете, стоит ли вообще вступать в дискуссии по поводу очереди к мощам? Допустим, вы стоите, а ваш прихожанин демонстративно отказывается от этого – тут вообще стоит спорить, что-то доказывать?
– Нет, я считаю, что, если человек задает подобный вопрос, конечно, ему надо попробовать ответить. Например, можно привести такой аргумент. Господь в Священном Писании говорит друзьям Иова Многострадального: «Я вас не послушаю, а вот если попросит за вас брат ваш Иов, его послушаю, угодника Моего».
Да, я не могу напрямую обратиться к Богу по одной простой причине – я плохой, я очень правильный, как друзья Иова, которых можно назвать религиозными догматиками. Лично я плохой, мне необходимо заступничество святых, мне хочется приобрести в их лице таких друзей, которые бы сказали: «Господи, давай послушаем его, исполни его просьбу». И Господь угодника Своего, святителя Николая, обязательно послушает.
Но если человек пытается тебя унизить в форме вопроса, наверное, дискутировать не стоит. Надо сказать: «Брат, так оно и есть – я дурак, ты умный» – и отойти.
 

Будьте всем довольны!

– Отец Игорь, какое ваше личное отношение к этому святому? Есть ли у вас истории, связанные с его помощью?
– Во-первых, временный храм, который мы построили, освящен в честь святителя Николая. До 1979 года на этом месте оставался остов старого храма святителя Николая – его снесли перед самой Олимпиадой-80, чтобы он не портил вид для олимпийцев, которые здесь должны были гулять. Храм снесли, кладбище сровняли с землей, деревню разрушили и поставили парк. Получается, перед Олимпиадой-80 храм снесли, а перед Зимней Олимпиадой-2014 мы начали его восстанавливать.
А события в жизни, которые связаны со святителем Николаем, они есть, наверное, у каждого. Мне тут о чем-то пока рановато говорить, на самом деле… Но я упомянул, что мне хочется стать его другом. Не потому, что я такой корыстный, желаю, чтоб меня Господь услышал, но все-таки я к народной мудрости прислушиваюсь: «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты».

Дружба свидетельствует об обоюдных отношениях: с его стороны, святитель Николай проявляет ко мне внимание, и, я надеюсь, он меня слышит, он меня любит. А я, со своей стороны, – наверное, как тот ребенок, который в благодарность папе готов разрисовать обои от всего сердца. Ну, что ж? Как могу!

Фото: Ефим Эрихман

– Последний вопрос. Чего бы вы пожелали тем людям, которые будут стоять в очереди?
– Что пожелать? Пожелать можно, чтобы каждый стал лучше.
Я желаю, чтобы все ваши пожелания сбылись – но даже не те, о которых вы просите, а те, которые действительно необходимы. И чтобы вы в этом увидели промысел Божий. Кто-то, может быть, обретет работу, кто-то найдет друзей, кто-то обретет свою «половину», кто-то родит первенца, а кто-то просто скажет: «Господи, я хочу выучить язык, Твой, на котором Ты говорил в земной жизни», а другой попросит о возможности построить храм и так далее. Абсолютно все что угодно можно просить! А иной человек скажет: «Мне ничего не надо. Я хочу просто побыть рядом с тобой, святителю отче Николае. Всё у меня хорошо, все у меня есть. Я всем доволен!».
Вот я желаю, в первую очередь, чтобы все наши прошения исполнились, но и вместе с тем – чтобы каждый имел довольство тем, что у него уже есть. Чтоб каждый был доволен всем тем, что совершается в его жизни.
Беседовала Валерия Михайлова